– Философическая суггестия ваших текстов покоряет, подобно отдохновению от интеллектуального труда навстречу интуитивному созерцанию. Является ли для вас созерцание философской практикой?

– Не «существовать» в Существовать – этого слишком мало. Все поздние медитации Будды скорее напоминали работу «лезвия маньяка», чем «бритвы Оккама». Но неистовая «пустотность кромсаний» проступила ещё более отчётливо в медитациях Нагарджуны; в его самом «негативном опыте созерцаний». Поэтому я утверждаю: сегодня нужно сделать так, чтобы философское Созерцание стало ещё более опасным для мира, чем atomicbomb. В своих суровых spiritualmeditations я всегда стремился не к вершинной стадии Dhyana, а срединному состоянию Dharana/Концентрации, то есть ничем не остановимому движению Воли к Мощи, которая, переходя в Ничто к Власти, безжалостно свершает свой Абсолютный Захват Samadhi. Иными словами: Moksha/Освобождение est лишь мгновенный переход (прыжок!) тигра-Духа сразу на 21-ую стадию Самадхи, то есть – в Абсолютную Пустоту к Господству. В Западной Традиции подобное действо – Смертиррование Смертью! – известно как meta-формула «Настигнуть Смерть». Только «Настигнуть Смерть» есть Роскошь Разрыва Духа!

– В какой мере философия может быть экстремистским видом духовного творчества?

– В той мере, в какой вечные идеи Платона являются лишь скрытой проекцией (обратной стороной!) Божественной Мании Диониса – маниасофией самых неистовых Разрываний и Расчленений. Философия, каким бы совершенством ни обладал её инструментарий и категориальный аппарат, немного стоит, если покидает свои исконные, скрытые и загадочные Храмы Мании. Иными словами: Logos всегда (до)приходит из Края Крайностей со всей своей суровой неумолимостью к другим, но прежде всего – к самому себе! Перефразируя Бланшо, можно сказать: философия/маниасофия – это вечное право мыслящего на Смерть с большой буквы. Экстремизм политический (как умирание) всегда будет проигрывать экстремизму символическому (как гибели), но и этот «символизм гибели» в конце концов отступит перед мощью Неизъяснимой Смерти. Приближается час, когда каждый прозревший existent, обретая необходимую скорость и мощь, неизбежно начнёт высвобождать себя только для (данно!)подлинной Смерти, а не для (вы)данного подложного «умирания». Умирание есть кража. Смерть есть Дар!

– Как вы прокомментируете такую метафору, как «порок чувствительности», имея в виду ваши (пост)телесные практики?

– Порок, грех, дефект – это обозначения «низшего языка» репрессии, рессентиментного (не)домыслия и не более того. Смертельные ритуалы, кровавые обряды и инициации, которые я демонстрирую, – это скорее (пред)форменное, чем (пост)телесное. Так неистово и безжалостно должна усиливать себя трансцендентная жизнь каждого a priori. Каждый (сверх)мыслящий разум, по формуле Гегеля, должен уподобиться Духу с его непрестанной жаждой испытывать себя через опыт Абсолютного Разрыва. Смерть, которую я (под)разумеваю, – это новая максимальная скорость проброса истинного себя как пустотного сверхноумена Абсолютной Воли. Нужно быть в Не-быть «тут же» вместо ежедневного (не)существования «уже». Свою bestia-чувствительность я давно дополнил ещё более совершенными во всех смыслах «интеллигибельностями крайнего» и «крайними ноуменальностями максимального». Post-телесный порок? Ха! Какой от него прок?..

– Что для вас значит умереть собственной смертью?

– Собственной смерти как Великой Гибели нет даже у самой Смерти. Но с homo-жизнью дело обстоит ещё хуже – «человекожизнь» подчинена не Власти Смерти, а жалкому «правлению умирания», трусливо отсроченному mort-распаду… Это не живая Смерть, а некая перманентно-сующая-в-сущее некроприация. Я против любой формы «умирания», ибо все «они» навязаны нам замутнённой естественностью искусственного, но не чистой реальностью естественного. Необходимо не где-то там (в конце концов) дрябло и вяло умирать, но постоянно Настигать Смерть здесь и прямо сейчас! Жить пустотой к господству как «своим» непрестанным Великим Отсутствием. Выражаясь более люто: совершенство жизни – это Смерть в каждое мгновенье! В сумме (анти)мысли: Чистая Смерть рождает Маниасофию, и та в избытке своей мыслительной агрессии через Ничто к Власти стремится превысить исходные масштабы Насилия Библии, чтобы уже затем (абсолютно свободной!) превзойти Небесные Распри ещё более древних Вед.

– Какую рецензию следует написать на «Библию Ничто, Библию Пустоты»?

– В Индии уже начали комментировать эту Книгу Книг в журналах «Taj Mahal Review» и «Harvests of New Millennium». В данный момент о ней пишет философское эссе известный норвежский критик Adam Donaldson Powell. Из русских философов её трижды рецензировал Вадим Филатов, в том числе и специально для Индии. Но лучшая критическая манифестация для данной Дву-Библии, конечно, только одна – Чистый Огонь! Будда буддирует буддосочно и мудронирванно только тогда, когда все части его, включая три световых тела и сами формы «мысли в немыслии», навсегда жестоко Истреблены… Безжалостно у-Ничто!-жены…

– Близко ли вам «богохуйство» (А. С. Нилогов)?

– Данный термин очень близок к термину «богоблядство» Алины Витухновской – от него сразу исходит запах русского рессентимента. Хотя любое обвинение в «рессентиментности» есть ressentiment. Иными словами – богохуйство есть хуебегство в богоблядство, но не сама явь богоборства, ради (у)наследования собственной исконно-фаллической божественности. Это не то, что должно быть императивом каждого «мыслящего без страха». В «Сверхноумене» я предложил более роскошную формулу: «При виде прекрасного Хуя его даже нирвана плакала и называла себя пленом». Нужен не «сверхкапитал эротического» (Фуко), не «антиэкономика извращённого» (Батай), не слом sex-вечного возвращения того же самого совпадения «схем желаний и схем контроля» (Бодрийяр), но сама трансцендентная мощь Отсутствия – вечно-Жестокая рокировка Ничто к Власти и Пустоты к Господству. Именно с помощью этой безжалостной ротации Пустоты и Ничто мы должны элиминировать (с)перманентно-смердящее правление принудительного Эроса «для всех» и оставить только… Экстаз для Единственного – Никого!

– Является ли диагнозом вашего философствования – риторическое восполнение не(до)реализованных желаний, выражающееся в мщении абсурдным отрицанием миру полукровностей?

– В момент четвёртого поворота колеса Дхармы (которое происходит именно сейчас!) начинается Эра воцарения крайней «пустотности всех дхарм» через ницшеанскую «волю к мощи», больше известную на Востоке в своём окончательном завершении как «Ничто к Власти». При этом устоявшаяся post-фрейдистская терминология неизбежно (само)аннигилируется, но, к сожалению, всё ещё не с самим «миром полукровностей». Желания – даже самые невероятные und извращённо-фасцийные – есть всего лишь неизменный «способ контроля». Контроль pro любыми способами anti. Властный диагноз – лишь убогая подачка, «опущенного» как никогда, приказа психо-Системы соответствовать тем же, но как бы иным нормативностям «безумия». Исходя из чего: есть лишь вечный «психический дефект», но нет самого Безумия. Нет его Quinta essentia – Божественной Маниасофии! Высвобождаемые (сверх)желания низводят исходную «волю к власти» каждого элемента к стандартным наборам параметров «бесконечного ада потребления», который в свою очередь легитимирует «нескончаемый рай» для услужливо переоценивающих себя ценностей. Но правда внутреннего Приказа всегда одна: вместо холостого механизма «мщения абсурдным отрицанием» необходимо ввести Прямое Правление Света.

– Какие переоценки ценностей повлекла за собой «смерть Дьявола» в качестве комплементарной философемы?

– Любые уточнения и дополнения ницшеанской формулы «смерти Бога» – illusions. Бог – Ум и он не умер. Но такое ноуменальное без «умирание» есть лишь у(мер)ение, от(мер)ивание нескончаемой Смерти Дьявола. Иными словами: умирание Дао – это всегда «не смерть» Дьао. «Великий бог Пан умер» для того, чтобы Настигнуть Смерть без «умираний того же самого», но с неизбежным возвращением Всецело Иной Гибели. Вопрос стоит лишь в том, что это за Всецело Иная Гибель? Ответ: Ничто к Власти! Пустота к Господству! «Смерть Дьявола» – это суровая констатация того, что «эон нигилистических отрицаний» исчерпан, он катастрофично завершает своё существование в пользу/под натиском чистых лучей Абсолютного Отсутствия…

– В чём заключается, на ваш взгляд, цинизм «Критики цинического разума» Петера Слотердайка? Какие формы ложного сознания придут на смену цинизму?

– Слотердайк из Карлсруэ – один из тех философов, которые любят говорить об атомных бомбах, но когда приходит время войны, они советуют императорам сдаться. Цинизм его «критики» как синдром «крайнего критичества» через «hyper-критическую критику» порождает порочный post-философский круг «для всех» без исходного «Никого» (без наи(о)пустошающего Ничто к Власти!), то есть его критика цинична, потому что на ней уже проставлена «цена равенства», а это уже не чистый criticism Воли к Превосходству, не дикая жажда «философствовать молотом» Великой Пустоты, но сам из себя явленный «цинизм цен», публично проставленный на разуме ещё одного (к)иничного критика. Иными словами: в Карлсруэ – Калсрруя. Это ещё один (лже)философский аттракцион «сраного зла»: Злотердайк словоотстреливает Слотердайка, потому что прежняя Сратердайка всегда была для добра – дойка. Его антициничное «нечто» так ничего и не (раз)решает. Как бы сказал Хайдеггер: здесь «нечто» явило не тайну вопрошания, а прежний подлый вопрос: «Я есть не(Что?) и за сколько?» И вот на него ответ: «нечто» живёт только потому, что… не живёт Ничто! Нет никакой Смерти, но есть «банальный конец света». Безжалостное посылает к нам не Мессию Жестокости, не Ангела Смерти, но самый хилый Philos между-киника-циника Слотердайка как «просвещённого удерживателя» умирания через (у)смирение, (у)меривание мира ценой «переоценки цены цинизма». Здоровая болезнь против больного здоровья – разве это квинтэссенция спасения? Nein! Nein! DreiMalNein! Спаситель спасёт «уже навсегда спасённых» только сигналом Наивысшей Опасности…

– На какие формы кооперации с современными русскими философами вы готовы?

– На самые опасные и воинственные! Нам необходимы только Мощь и Скорость в отсутствии всяких данностей этого жалкого пространства и времени. Мысль «без страха» обязана соответствовать только одному царственному императиву – опережать само опережение! Мы должны не «прежнемыслить» в настоящем для будущего, но элиминировать настоящее, аннигилировать прошлое и вивисекцировать будущее. То есть «те», кто находятся в опасной близости к моему «рядом», должны чётко осознавать: новая идея Смерти рождает не «новую культуру», она рождает новое Ничто – Ничто к Власти! Только через Ничто к Власти мы отменим «три великие цензуры нормативности», три (зло)сновы мира фикций: «идеальную функциональность трупа, идеальную функциональность души, идеальную функциональность духа». Ничто к Властиet Пустота к Господству – вот новые кровь и почва a priori, откуда с точностью «песчинки Дао» спроецирует себя грядущее Великое у-Ничто!-жение, а не отсроченная в дурную бесконечность «банальная реальность конца мира».

– Согласны ли вы с тем, что своими (пост)телесными опытами умирания вы не подменяли, а пародировали смерть?

– На похоронах Ницше кто-то сказал: «Даже его труп пародирует мёртвое тело». На погребении Заратустры не было никого, кроме Огня и Пустоты, но Огонь ушёл, и поэтому Великая Пустота сжалилась и сама собой «подменила» труп Заратустры. Не Смерть, сама-лже-жизнь-жижит и в любой своей форме лишь разыгрывает «пародию умирания» на роскошь и превосходство Смерти. Пока живу – мыслю, следовательно, пародирую Смерть. Но тогда более обвинительно другое: пока мыслю – живу, следовательно, только умираю, а не Настигаю Смерть. В своей суровой сумме (вне)сущего я живу как неизъяснимое отсутствие присутствия, конец которого стоит, а не «предстоит». Но тогда (здесь!) справедливо уже Иное: если мой Конец не имеет смысла, то так ли уж важно, что смысл есть.

– Какой смысл вы вкладываете в развенчание фетиша смерти, которая с атеистической точки зрении не доказана?

– Борьбу против «похоронной экономии» и «культа траура» начал Батай, а закончил Бодрийяр, правда, оба они перепутали лунный фаллос с «солнечным анусом», но не в этом беда… Любой фетиш, даже фетиш-в-себе, как и фалло-вещая-вещь-вне-себя, – всегда тупо-стерильны и пошло-поверхностны, но есть ещё то, что, однозначно, намного ущербней – потребительская вагина-в-бытии-того-же-самого. Говорят, что Фрейд, болея раком челюсти, в момент приближения (уже не мифического) Танатоса, в порыве ярости кусал (в прямом смысле!) всех своих родственников и друзей. Но с атеистической точки зрения это не доказано…

– В чём вам видится противопоставление таких понятий, как «живодёрня» и «жидодёрня» (А. С. Нилогов)?

– Так учили Будда и Нагарджуна (Второй Будда): всё, что «противопоставляет», «волит» и «переоценивает», обречено на возвращение «того же самого», а именно – 100%-ой кармы. Почему хищно-мудрым необходимо Ничто к Власти? Начальная ницшеанская «воля к мощи», не становясь ещё (сверх)царственным «Ничто к Власти», оставляет только кармические отпечатки, то есть: человеческое «слишком» становится лишь сверх-человеческим «чересчур». За каждой «белокурой бестией» (как сверхсамкой, так и сверхсамцом) с неизбежностью абсолюта обнаруживается лишь самость самой самсары. НокаждоеЧрезвычайное Преступление Мысли не должно осмысливать себя как осмысливаемость contra, оставаясь при этом в системе отпечатков pro. То есть Чрезвычайное Преступление Мысли должно быть вне любого «наличия» или, определяясь ещё строже, оно должно быть вне каких-либо следов вообще. Думаю, что с post-модернистской точки зрения «жидодёрня» хуже, чем «живодёрня», но тогда, по принципу логики Канта, всегда будет категорически лучше и императивней «жидодёрня», чем «ничем» или когда «вздёрнуто всё». Однако меня всегда занимало другое – есть ли жалость у Отрешённости и Отсутствия? Я долго над этим размышлял. И вдруг однажды понял: никто его не пожалеет – паука, укусившего дитя…

– Охарактеризуйте себя в образе философского животного.

– Скорее я мог бы охарактеризовать себя в образе (анти)философского зверя, из чего следует инстинктивный приговор: любое «философское животное» должно быть растерзано и чем быстрее, тем лучше. Я с детства любил рассматривать средневековые бестиарии, где звери являли свой скрытый инстинктивный свет мудрости, раскрывали сияющие тайны своей крови. Бестиарии – это прекрасные образцы светлой, лучевой «Зоотеологии», которая, конечно, превосходит тёмную нацистскую «Теозоологию» Ланца. По Ницше: любому виду чистого a priori необходим самый неистовый язык «звериной физической силы». Для чего? Для наиболее крайнего, (сверх)хищного освобождения от Sein und Zeit/Бытия и Времени. Мы, насильники девственных пустот и абсолютов, должны вернуться на родину Царственного Ужаса, дабы снова отстроить своим светом Храмы Мании. Зачем? Чтобы маниасофия Бога навсегда похоронила «философию человека».

– Как вы относитесь к творчеству актёра и режиссёра Владимира Епифанцева?

– Каждый чуткий актёр и честный режиссёр знает – нет никакого «просветления», есть лишь просветлённая оптика «того же самого»… самсара-кадра-за-кадром… иллюзия «парализующей пустоты» экрана вместо Великой Пустоты и таинства открывания дивья чакшу/третьего глаза. Теперь как никогда нужны режиссёры, проецирующие с Небес пылающих ангелов быстрее, чем револьвер извергает свои пули.

– Знакомы ли вы с книгой Валерия Савчука «Кровь и культура», в которой питерский философ  исследует различные аспекты проявления крови в культуре, её символическое выражение и регулятивные функции?

– Для меня существует только один кроваво-философский синтез – Кровь и Почва A Priori, то есть та скрытая трансцендентная Мощь Почвы и Крови, с помощью которой можно, нужно и необходимо сверхнеистово разить «всё», обозначенное ницшеанской Волей к Власти как виды и формы «ложных ценностей». В принципе, «судьбу мира» (в конце концов!) будет определять сверхкритическая антимасса чистогоAPriori + наши инстинктивные хищные Силы и Превосходства или, выражаясь ещё точнее, – уже навсегда сверхноуменальная роскошь APosteriori Крови. При этом Сверх-Кровь ни в коем случае не захочет оставаться прежней человеческой «кровью», тем более в рамках какой-либо сыто-насаженной культуры, даже если эта «культура», услышав слово «человек», вынимает револьвер. Нет! Необходим приход только… Всецело Иного Сверх!

– Близки ли вам эксперименты Петра Калитина над философским языком?

– Любая исконно-философская Власть Языка должна хищно экспроприировать/присваивать себе «всё звуковое» как единственно-более-чем-всё и прежде всего – мощь изначально-будущего у-Ничто!-жения собственного «языкового тела», собственной «языковой души», собственного «языкового духа». Иными словами: Сила Слова должна становиться Пустотой к Господству, а не господством «пустоты» как апофеозом языковой бессмыслицы. Не дзэн-перебирание «чёток-слов», не царственная игра звуков и даже не божественная война мантр, но – конкретно-безжалостная и неумолимая Высшая Сверхпустотизация любых форм и параметров этой низшей «языковой реальности». Сверхпустошение каждой «я-вещи» до стадии Великого Перехода из ложной и страшащейся «вещной вечности» в Ужасающую Нескончаемость только «Силы-в-Себе». Когда «Бог слова» и сами «слова» умирают – неизбежно для Слуха и Голоса воскресает сверхсветовое (анти)слово, чтобы навсегда захватить власть-Себя-Света уже вне правления «быдло-речи-всех». Именно это est главная тайна древних Вед: Чистый Звук Света в любой момент пространства и времени может сделать из сакрального языка самое разящее оружие мысли как Действияet действия как Мысли. Ничто к Власти и Пустота к Господству – это не просто обретение Роскоши Разрыва Духа, но – штурм и захват Самого Сияния Сияний! Только так – Максимально Безжалостно! – можно ввести в «тварно-низший-мир» Прямое Правление Света.

– Что вы понимаете под бессмертием – «бессмертную смерть»? Разделяете ли вы философию общего дела Николая Фёдорова в перспективе опытов над смертью?

– Смерть Вне «умирания» – это не «бытие» в несуществовании, но Несуществование в Небытии, которое, в свою очередь, есть Небытие в Отсутствии. Тотальное Небытие в Абсолютном Отсутствии! Иными словами: Никто в Ничто никогда не «скончается» только при одном условии – если это(т) Никто есть Ничто как Ничто к Власти. Только Ничто к Власти и Пустота к Господству могут воспрепятствовать «бессмертной смерти» стать ещё одной «уловкой» того-же-самого-умирания трусливо продлить для себя SeinundZeit/Бытие и Время. Как «быть в Не-быть»? – таков перманентный вопрос каждого «отсроченного умирания». Но Смерть (пред)исходно никогда не была «умиранием» – Смерть возникла в Абсолютном Отсутствии для Роскоши Небытия и Превосходства Несуществования. В «действительности Нет» нет никакого «ответа жизнью». «Да» – не Жизненный Дар, покуда каждое «да» не есть «нет» – Великое Нет! Я, как и Дионис, привык доверять суровой мудрости Силена, утверждавшего: сверхобращением «существования» и над-смысло-обменом «бытия» ведает не жизнь, а Вечный Оборотень Небытия. Именно он – дарующий Сверхцарственное «Нет» – Царь Царей! Почему? Мощь должна стать Мощью Мощи, чтобы абсолютно без страха загадывать Смерть Смерти, то есть: Не «быть» в Не-быть Не-сущим! Через Пустоту к Господству явить ничем не остановимое Великое Пустотие – Пустоту в Пустоте Пустоты…

– Можно ли говорить о нищете телесных (плотских) страданий перед душевными (психическими) страданиями?

– Если бы Камера Пыток спросила о качестве боли того, кого она насмерть (за)пытала – он бы ответил ей: «И увидел я трусость Духа, бегущего прочь от мёртвого тела». Дух, который презирает страдания тела, и есть самая низшая «духовная нищета». Прежде чем идти к своему Абсолютному Разрыву – Дух должен учиться отрешённой стойкости у трупов. Я верю в мужество трупа больше, чем в «героизм» бессмертной Души. Трупы нужны для того, чтобы сурово и неумолимо бросать вызов живым; и если они этого не делают, то скорбно превращаются в похоронно-отработанные «мёртвые тела». Поэтому я говорю: Тайное Тело – не «тело», но – всё и всех ужасающее Волетело (Теловоля!), чья боль не предана Духом, а вознесена к неумолимой истине Абсолютного Разрыва. Только само Более-Чем-больно может ответить на вопрос: Что такое боль? Ещё Большая Боль!

– Ощущаете ли вы различие между западной философией и восточной философией?

– «Всё видимое – лишь картонные маски. И если не разить сквозь эти картонные маски – как ещё узник может вырваться из своей темницы на свободу». Кто это говорит – Будда из «Дхаммапады» или капитан Ахав из «Моби Дика»? Я всегда пытался осуществить сакральное соединение Западного Волка Нигилизма и Восточного Дракона Отрицания, выражаясь точнее: вначале сделать из «ничто» Ничто к Власти, затем создать из «пустоты» Пустоту к Господству и после объединить их в самое жесточайшее Превосходство Отсутствия. Этот (сверх)синтез Великого Отрицания – через Абсолютный Разрыв! – должен был навсегда похоронить любой вид человеческого «нигилизма», любые формы декадентствующих «негаций» и открыть проход для исходно царственной роскоши Наичистейшего Насилия Света. Вместо прежнего Nihil я выдвинул формулу NihillihiN, то есть вечное возвращение Ничто к Ничто для Ничто к Власти. Именно и только в соответствии с этой формулой «оборота Сверх» Дух может достичь искомого – Вечного Возвращения Сверх.

– Какие философские вопросы причиняют вам боль, несопоставимую со страданиями плоти?

– Даже с позиции Великой Отрешённости не следует, вслед за принцем Гаутамой, считать Боль только «иллюзией». Нескончаемая Боль – лучшая загадка Ужаса! Если выбирать между Нескончаемой Болью и Непрестанной Смертью – человек (да и сам Абсолют), в конце концов, всегда выберут Смерть. Всё время (вне всякого времени!) стремительно возрастающая Боль и есть самый главный вопрос Духа, на который нет никакого «спасительного ответа» ни в форме Рая, ни (вне)формы Нирваны. Никакой разум – ни человеческий, ни сверхчеловеческий – не может выдержать (сверх)осознания Власти Бесконечной Боли. Но в том-то и чистота тайны Духа: зная сие, Дух вопреки всему выбирает Абсолютный Разрыв. Никакие спасающие религии, никакой освобождающий мистицизм не нужны тому, чья Непреклонная Воля вне всяких опор движется только через одну (всё время возрастающую!) Нескончаемую Боль. И вот итог: Дух, чья Чистота есть Непрестанная Боль, заставит бежать прочь всех – даже Адский Огонь, даже самых Устрашающих Идамов…

– Прочитав «Негативную диалектику» Теодора Адорно, я, к своему удивлению, не нашёл хрестоматийной цитаты о том, что после Освенцима поэзия невозможна. Отсюда возникает нериторический вопрос: «Как возможен новый Освенцим после современной поэзии?..»

– Помнится, незадолго до своей смерти, Хайдеггер встречался с еврейским поэтом Целаном, который пытался подтолкнуть Deutschland-философа к раскаянию. Но Хайдеггер хранил только суровое молчание. Когда Целан предпринял более грубые попытки психологического давления – Хайдеггер, по-прежнему оставаясь безмолвным, сделал рукой уверенное движение в сторону палки. После чего Целан (оставшись, к сожалению, Дзэн-целым!) поспешно удалился. Глубоко потрясённый, «еврейский поэт» не спал всю ночь, во время которой и написал своё знаменитое стихотворение «Тодтнауберг». То есть – как видим! – именно после Освенцима поэзия, как никогда, моралинно-назидательно-возможна. Отсюда неизбежно следует нериторический вывод: вместо ressentiment’альной «ненависти к поэзии» нужно как можно быстрее тянуться к палке.

– Какие (сверх)человеческие практики вызывают у вас зависть?

– Зависть – это пережиток рессентимента. Я всегда радуюсь подвигу каждой Воли к Мощи; и особенно – если эта отважная Воля через своё (сверх)опасное бытие из человеческой формы перешла в «отсутствие всех форм», то есть явила себя как Ничто к Власти! Пустота к Господству! Что это значит? Нам больше не нужны «умирание» и «похороны». Пришло время сделать так, чтобы каждая Смерть стала Прямым Правлением Света.

– Насколько антропоморфна (и даже антропоцентрична!) ваша Пустота к Господству?

– Ничего «человеческого, слишком человеческого» нет лишь там, где Ничего Нет. Небытие, которое начинается в Отсутствии и заканчивается в Пустоте, присутствию не принадлежит. Никакого уподобления «человеку». Никакого «очеловечивания» Сверхчеловека. Быть Сверхбытием – значит (бить!) Пустотием. Каждый раз, когда бытие убывает, Пустотие – Убивает! Сверхноуменально: Пустотие непрестанно заявляет Пустоту как Пустоту к Господству. Wozu/Для чего? Чтобы из Пустоты, царственно истребляя все формы бытия, рассекая само Небытие – неумолимо двигаться к Превосходству Абсолютного Отсутствия. Иными словами: здесь Ницше, становясь Ничтоницше, обретает Роскошь Ничто к Власти, то есть избранная им «скорость Смерти» опережает satori самого Сиддхартхи, само «по ту сторону всех по ту сторон»…

– В чём вы видите фундаментальное различие между свободой мысли и свободой слова?

– Каждая «человеческая мысль», мыслящая свободу, никогда не обладает таковой. Почему? Истинная Свобода никогда не имеет (ни в себе, ни вокруг себя) никаких форм. Можно было бы назвать «это» Отсутствием, если бы не Пустота к Господству, которая и есть присутствие свободы в отсутствии «всех обозначенных форм». Следовательно: Свобода Пустоты есть Свобода, если она – Пустота к Господству. Иными (анти)словами: только те слова, которые Отсутствуют, – свободны, а это значит: всему явленно-читанно-изречённому – Смерть! То есть – всему «маркированно-сущему» следует остерегаться Пустоты к Господству как Абсолютной Свободы Нет. Лишь Никогда-Ничего-Нет всегда агрессивно-Есть, было и будет прежде различения любой степени свободы. Тем более что «есть» одна подлая закономерность: когда «свобода мысли» мыслит револьвер – «свобода слова» говорит, что стрелять не надо.

– Интересна ли вам философия Бориса Диденко, посвящённая понятию хищной власти?

– Здесь не должно быть никаких иллюзий: хищность власти a posteriori необходима лишь для того, чтобы подчеркнуть чудовищность господства a priori. Субъект власти истребляет «объект господства» ровно в такой мере, как Объект господства уничтожает «субъект власти». Закон Гермеса: «Что вверху, то и внизу». Но я всегда осмысливал власть через её Абсолютное Отсутствие. Как может остановить власть, пусть даже хищная, то, что есть Ничто к Власти? Как может остановить господство, пусть даже Небесное, то, что есть Пустота к Господству? Иди и ты узнаешь, что никаких «дверей» нет. Тогда зачем говорить о замках и засовах?

– Что вы можете сказать о современной русской философии? Каким образом она сможет получить мировую актуальность?

– Современная русская философия? У неё нет никакой ярости Высшего Безумия! У неё нет никакого фанатизма Великого Нет! Так, жалкий набор «стандартных негаций», ещё одна унылая череда «затасканных отрицаний». Немного «небытия», немного «ничто», немного революционной «антисвятости». Но ничего не может быть святым, а тем более антисвятым, если оно лишено Библейской Одержимости. Мыслить – это значит жестоко испепеляться в Огненных Столбах. Как, если не иначе, может утверждать себя Жизнь Разума? По Ницше: Домыслить нужно не до «конца», но до «конца человека»… Однако в этом случае уже никто не сможет получить мировую актуальность. Никто! Никогда! Ничего не получит – всё получит Ничто к Власти.

– Что такое феномен варварства с точки зрения мастера восточных единоборств?

– Исходный (анти)категорический императив воинских искусств – как Западных, так и Восточных – крайне жесток: «Не убивая – не воин»! Постоянная готовность к Гибели и непрестанное приближение к Смерти учат Созерцанию как самому молниеносному действию Воли к Власти. Разящая Мощь должна перейти во всё сокрушающую Мощь Мощи! В этом смертельном пункте пунктов «белокурая бестия» и «жёлтая гарпия» исконно уравниваются. Говоря точнее: каждый раз (повторяющий сам себя!) «феномен варварства» должен лишь приблизить приход Жрецов Иной Агрессии. По Ницше: Аристократы Разрыва Духа должны неистово вбросить себя в этот мир, подобно молниям! Но сначала должен возникнуть Сверхчеловек, чтобы, Настигнув Смерть, явить из себя Смертью «феномен Сверхноумена». Именно (в Великий Полдень!) Ничто к Власти начнёт трансцендировать своей хищной формой как «отсутствием всех форм». Что это значит? Грядёт раса A Priori – Раса Росы! Являясь избытком самой «неприкасаемой чистоты», Сверхноумен – как Ничто к Власти! – возвестит себя безжалостней любого «феномена варварства». Иными словами: наличие множественного присутствия неизбежно подчинится Превосходству Единственного Отсутствия – Абсолютному Разрыву Духа! Это и есть – Окончательная Проекция Воли к Мощи! Последний вопрос наиболее сложен: чем тогда станет героическая brutumbestial? Последний ответ наименее прост: Великой Пустотой к Господству.

– Какую апологию вы готовы оказать политкорректности и толерантности?

– Говорят: Чужан-цзы хорошо владел ножом. А персидский Зороастр считал за correctness – умение разить булавой и стрелять без промаха из лука. Высшая Стойкость Духа есть жесточайшая непримиримость к любому виду «терпимости». По Ницше (а Ницше всегда отлично фехтовал!): «Нужно истреблять всё, что призывает к страху и ослабляет». По Лао-цзы: Дар Дао – Удар слева и Удар справа!

– Согласны ли вы с пониманием сверхчеловеческого в трактовке Владимира Бибихина: «Сверхчеловеческому в человеке вовсе не нужно быть иначе, чем по-человечески. Оно не перестаёт быть сверхчеловеческим, когда становится истинно человеческим»?

– Это явно мысли – не перед выстрелом в голову, а тем более – не во время харакири или после тарана камикадзе. Ещё нелицемерный Фейербах заметил: «Чтобы обогатить Бога – надо разорить человека». Но более жестоко, а значит – максимально честно! – выразился японский «философ действия» Осио Хэйхатиро: «Отсутствием человеческого достигается такое знание».

– Разделяете ли вы следующую парафразу цитаты Фридриха Ницше: «Всё, что не убивает меня, делает меня ещё сильнее»… пока не убьёт?

– В своей книге «Ничто и Ничтоницше» я применил более радикальную формулу: всё, что Убивает меня, делает меня ещё мощнее… пускай всё это продолжает атаковать и Убивать меня снова и снова! Parexcellence: одной агонией иду вперёд! Но здесь, исходя из Ничто к Власти, следует определиться (отрешённо)жёстче: лишь/только то, чего уже нет, усиливает себя ещё больше! Не в этом ли ужасающий ответ ницшеанского Великого Полдня как Вечного Возвращения? Ни «слабые», ни «сильные» не пройдут. Прочь! Бегите прочь от нас с Ницше!

Беседовал Алексей Нилогов

http://www.azsacra-zarathustra.ru/index_int2.php