 Загадочный мыслитель, кинорежиссёр, поэт, известный под именем Азсакра Заратустра, живёт в Магнитогорске. Возглавляет школу восточных единоборств и центр помощи хищникам «Майастра», в котором раненых диких зверей и птиц лечат, а затем выпускают на волю.
Тексты Азсакры – это оригинальная лексика, головокружительные образы и вопиюще неполиткорректные выводы. «Его идеи перекликаются с учением о Пустоте индийского мыслителя Нагарджуны, философией Ницше и с философией небытия Арсения Чанышева» (Вадим Филатов).
Азсакра Заратустра – один из авторов международного философского проекта «Ницше – Будда Европы!» (Германия–Индия–Россия). За границей куда более известен и популярен, чем на родине. Издаётся в Великобритании, Германии, Индии, Норвегии, США, Японии.
Недавно у Азсакры Заратустры вышли две новые книги – «Библия Ничто, Библия Пустоты» и «Ничто и Ничто к Власти». Их названия говорят сами за себя. А так русский Заратустра говорит о самом себе.
– Что вы понимаете под философией?
– Крайние и наиболее разрушительные мета-опыты над собственным телом и разумом, чтобы затем, именно после Смерти, продолжить испытывать само «отсутствие тела» и «небытие разума». Философии необходимо не хайдеггеровское Sein-zum-Tode/«бытие-к-смерти», но сама Смерть! В моей книге «Ничто и Ничто к Власти», через метафизический концепт «Übernoumen’а/Сверхноумена», победоносно доказано, что философия, при максимальном погружении, падении в Смерть, может успешно превосходить любую древнюю магию, любой развитый оккультизм. Являясь наполовину индийским мыслителем, я верю, что философия возникла из Звука Небытия/Смерти – некоего первичного Ом/Аум. Чистое трансцендентное звучание Смерти и есть тайная философская non plus ultra/воля к мощи. Именно поэтому царственные Веды и Упанишады переполнены мантразвуками, песнопениями и заклятиями.
– Ощущаете ли вы различие между западной философией и восточной философией?
– «Всё видимое – лишь картонные маски. И если не разить сквозь эти картонные маски – как ещё узник может вырваться из своей темницы на свободу». Кто это говорит – Будда из «Дхаммапады» или капитан Ахав из «Моби Дика»? Я всегда пытался осуществить сакральное соединение Западного Волка Нигилизма и Восточного Дракона Отрицания, выражаясь точнее: вначале сделать из «ничто» Ничто к Власти, затем создать из «пустоты» Пустоту к Господству и после объединить их в самое жесточайшее Превосходство Отсутствия. Этот (сверх)синтез Великого Отрицания – через Абсолютный Разрыв! – должен был навсегда похоронить любой вид человеческого «нигилизма», любые формы декадентствующих «негаций» и открыть проход для исходно царственной роскоши Наичистейшего Насилия Света. Вместо прежнего Nihil я выдвинул формулу NihillihiN, то есть вечное возвращение Ничто к Ничто для Ничто к Власти. Именно и только в соответствии с этой формулой «оборота Сверх» Дух может достичь искомого – Вечного Возвращения Сверх.
– Знакомы ли вы с книгой питерского философа Валерия Савчука «Кровь и культура», в которой питерский философ исследует различные аспекты проявления крови в культуре, её символическое выражение и регулятивные функции?
– Для меня существует только один кроваво-философский синтез – Кровь и Почва A Priori, то есть та скрытая трансцендентная Мощь Почвы и Крови, с помощью которой можно, нужно и необходимо сверхнеистово разить «всё», обозначенное ницшеанской Волей к Власти как виды и формы «ложных ценностей». В принципе, «судьбу мира» (в конце концов!) будет определять сверхкритическая антимасса чистогоA Priori + наши инстинктивные хищные Силы и Превосходства или, выражаясь ещё точнее, – уже навсегда сверхноуменальная роскошь A Posteriori Крови. При этом Сверх-Кровь ни в коем случае не захочет оставаться прежней человеческой «кровью», тем более в рамках какой-либо сыто-насаженной культуры, даже если эта «культура», услышав слово «человек», вынимает револьвер. Нет! Необходим приход только… Всецело Иного Сверх!
– Каков ваш опыт знакомства с творчеством немецкого философа Фридриха Ницше?
– Помнится, во времена СССР, один странный человек привёз из Москвы небольшую, изрядно потрёпанную книжечку на русском «Так говорил Заратустра» 1913 года издания. Я внимательно прочитал её от корки до корки (а мне тогда было 16) и вдруг понял – всё, что окружало меня и сдерживало, есть слабость и страх. Мир как унылое и дешёвое представление без признаков главного – воли к мощи, мощи к власти. В этом осознании слабости и иллюзорности мира Ницше мне заменил Будду. Но вместо категории «нирвана», в данном случае, для моей воли чётко проступило и обозначилось самое невозможное – Übermensch/Сверхчеловек. Соответственно: я должен был им стать.
Чтобы «схватывать» Ницше, нужно быть не другом и не союзником, но непримиримым врагом Ницше – жесточайшим молотом антимыслия! Подобный антифилософский молот требует единственного – собственной волей к мощи превышать все смертельные ставки мысли, то есть постоянно мыслить и действовать без страха. До этого «озарения» я только боксировал на ринге и постоянно дрался на улицах. После этого «озарения» я ещё больше дрался на улицах, но уже систематично изучал философию, особенно классическую немецкую и древнеиндийскую. Уже тогда, на ранних этапах «трансцендирования через все границы», мне удалось совместить «чёткие суждения своих мускулов» с самыми удалёнными интеллигибельными объектами и фигурами Ничто к Власти. Иными словами – я мыслил всё более и более пустотно и опасно. Неудивительно, что, в конце концов, я стал самым заклятым врагом для всех неоницшеанцев – как русских, так и западных. Однако на Востоке результат был иным: в Аллахабаде, в сакральном Prayag, где я уже давно активно печатался в журналах и издавал свои «змеемудрые книги», за поэтико-философское развитие ницшеанского концепта Übermensch/Сверхчеловек меня стали называть «русским Заратустрой». Индийский «Taj Mahal Review» учредил AZSACRA AWARD – почётную премию моего имени.
– Ответственно ли ницшеведение за превращение автора «Так говорил Заратустра» в гуманиста?
– Ницше всегда был злым философом, но не для «злых» или «добрых», а для – наизлейших! Такие ужасающие «труженики разума» способны к самой суровой дисциплине мысли, к «антисловам» невероятной мощи. Жаль, что в данное пространство и время как таковые, подобные роскошные «бестии мысли» вламываются крайне редко. Чего же хотел Ницше? Какое было главное его предсказание? Драконы ужаса должны пожрать драконов страха, т.е. – необратимо и неумолимо элиминировать всех неугомонных «гуманистов» с их приторно-вездесущим «моралином». Но почему тогда Ницше до сих пор всеми ими тотально не проклят? Почему они отменили post mortem заочное Нюрнбергское судилище над ужасным «отшельником из Базеля»? Ответ прост: гуманисты всегда исходили, исходят и будут исходить из принципа «разумной эксплуатации зла». Давным-давно известно, что все мировые «интеллектуальные гетто» могут расширять свою «власть» наиболее успешно и весомо только с помощью злых философов, используя самый чудовищный «опыт мысли» – это именно то, что Батай означивал как «опыт абсолютной негативности». Разве Гегель, Хайдеггер или Бодрийяр были добрыми? Разве Майнлендер и Делез создавали «шоу гуманности» из своих самоубийств? Разве Шопенгауэр держал револьвер под подушкой лишь для стрельбы по грабителям? Но «сие» есть скрытое, тайное... Только Ницше осмелился грубо и прямо заявить: «Прочь! Уберите свои «копыта»! Злая мудрость должна быть неприкасаемой!». Нечто сходное утверждаю и я: «гуманизм эпохи Тайсё» должен наконец-то прекратиться.
– Какую апологию вы готовы оказать политкорректности и толерантности?
– Говорят: Чужан-цзы хорошо владел ножом. А персидский Зороастр считал за correctness – умение разить булавой и стрелять без промаха из лука. Высшая Стойкость Духа есть жесточайшая непримиримость к любому виду «терпимости». По Ницше (а Ницше всегда отлично фехтовал!): «Нужно истреблять всё, что призывает к страху и ослабляет». По Лао-цзы: Дар Дао – Удар слева и Удар справа!
– Прочитав «Негативную диалектику» Теодора Адорно, я, к своему удивлению, не нашёл хрестоматийной цитаты о том, что после Освенцима поэзия невозможна. Отсюда возникает нериторический вопрос: «Как возможен новый Освенцим после современной поэзии?..»
– Помнится, незадолго до своей смерти, Хайдеггер встречался с еврейским поэтом Целаном, который пытался подтолкнуть Deutschland-философа к раскаянию. Но Хайдеггер хранил только суровое молчание. Когда Целан предпринял более грубые попытки психологического давления – Хайдеггер, по-прежнему оставаясь безмолвным, сделал рукой уверенное движение в сторону палки. После чего Целан (оставшись, к сожалению, Дзэн-целым!) поспешно удалился. Глубоко потрясённый, «еврейский поэт» не спал всю ночь, во время которой и написал своё знаменитое стихотворение «Тодтнауберг». То есть – как видим! – именно после Освенцима поэзия, как никогда, моралинно-назидательно-возможна. Отсюда неизбежно следует нериторический вывод: вместо ressentiment’альной «ненависти к поэзии» нужно как можно быстрее тянуться к палке.
– В чём вы видите фундаментальное различие между свободой мысли и свободой слова?
– Каждая «человеческая мысль», мыслящая свободу, никогда не обладает таковой. Почему? Истинная Свобода никогда не имеет (ни в себе, ни вокруг себя) никаких форм. Можно было бы назвать «это» Отсутствием, если бы не Пустота к Господству, которая и есть присутствие свободы в отсутствии «всех обозначенных форм». Следовательно: Свобода Пустоты есть Свобода, если она – Пустота к Господству. Иными (анти)словами: только те слова, которые Отсутствуют, – свободны, а это значит: всему явленно-читанно-изречённому – Смерть! То есть – всему «маркированно-сущему» следует остерегаться Пустоты к Господству как Абсолютной Свободы Нет. Лишь Никогда-Ничего-Нет всегда агрессивно-Есть, было и будет прежде различения любой степени свободы. Тем более что «есть» одна подлая закономерность: когда «свобода мысли» мыслит револьвер – «свобода слова» говорит, что стрелять не надо.
– Что вы можете сказать о современной русской философии? Каким образом она сможет получить мировую актуальность?
– Современная русская философия? У неё нет никакой ярости Высшего Безумия! У неё нет никакого фанатизма Великого Нет! Так, жалкий набор «стандартных негаций», ещё одна унылая череда «затасканных отрицаний». Немного «небытия», немного «ничто», немного революционной «антисвятости». Но ничего не может быть святым, а тем более антисвятым, если оно лишено Библейской Одержимости. Мыслить – это значит жестоко испепеляться в Огненных Столбах. Как, если не иначе, может утверждать себя Жизнь Разума? По Ницше: Домыслить нужно не до «конца», но до «конца человека»… Однако в этом случае уже никто не сможет получить мировую актуальность. Никто! Никогда! Ничего не получит – всё получит Ничто к Власти.
– Согласны ли вы с трактовкой сверхчеловеческого русского философа Владимира Бибихина: «Сверхчеловеческому в человеке вовсе не нужно быть иначе, чем по-человечески. Оно не перестаёт быть сверхчеловеческим, когда становится истинно человеческим»?
– Это явно мысли – не перед выстрелом в голову, а тем более – не во время харакири или после тарана камикадзе. Ещё нелицемерный Фейербах заметил: «Чтобы обогатить Бога – надо разорить человека». Но более жестоко, а значит – максимально честно! – выразился японский «философ действия» Осио Хэйхатиро: «Отсутствием человеческого достигается такое знание».
– Существует ли угроза, исходящая от философских текстов?
– Опасность – Исходное Условие философии! Сделать так! И если кто-то из мыслителей «огрызнётся» – Энвольтировать! Нет (пре!)ступления – нет Таинства Мысли. Каждый философский трактат должен издаваться на пропитанных ядом (вроде Curare!) листах. В корешок книги и под покрытие обложек (нижней et верхней) следует спрятать механизмы, мгновенно отвечающие на любое прикосновение многократными (пуле)софемами вперемежку с выбросами (остро)лезвийных экзистенций. Вот тогда, действительно, мы взрастим достойного читателя – Без страха! Триумф Logos’а – Книги по философии как самые опасные Механизмы Смерти! Александрийская библиотека снова возвращаетсяpar excellence из Адского Пламени…
Вопросы задавал Алексей Нилогов
http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/10/875/61.html |
