Из глубинки в мегаполисы выбираются немногие: у одних получается, другие просто не хотят. Мой сегодняшний разговор с тем, кто ещё три года назад был черногорцем, а сегодня приезжает в наш город в качестве гостя.

Свой путь в науку после окончания черногорской школы # 18 Алексей Нилогов начал с Хакасского государственного университета имени Н. Ф. Катанова, когда увлёкся древнерусской литературой. За период обучения в Институте филологии он подготовил три учебных пособия. Для студента это было большим достижением.

После окончания ХГУ он год проработал ассистентом на кафедре философии и социологии ХГУ, а в 2004 году поступил на философский факультет Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, чтобы получить второе высшее образование.

Кому-то покажется такая резкая смена профессии странной. Алексей объясняет это так:

– Свой путь в философию считаю естественным, потому что изучение языка, его истории и структуры поставило массу вопросов, на которые можно найти ответы в философских текстах. Филология – наука консервативная, ко всему новому относящаяся скептически, а философия – наука весёлая, позволяющая размышлять, о чём угодно, и выражать мысли в удобной для себя форме.

А вообще заниматься такой сложной сферой стал, признаётся он, чисто случайно: однажды открыл философскую книгу и заинтересовался. Теперь книги пишет он сам: в июле вышел первый том издания под названием «Кто сегодня делает философию в России».

– Что представляет собой книга?

– Это сборник бесед с современными русскими философами и концептуальных манифестов. Издание осуществлено в рамках проекта «Современная русская философия». Среди авторов книги немало тех, кто работает в переходных с философией сферах – богословие, искусство, культурология, лингвистика, литература, логика, музыка, политология, психология, публицистика, социология, филология. Рассматриваемые мыслители выражают различные, подчас конфликтные, общественные, религиозные и экзистенциальные  взгляды.

– В нашей стране, согласно твоей книге и намеченному продолжению, достаточно много философов. Куда же стране столько мыслителей? Мы и так всегда рассуждаем больше, чем делаем…

– Россия по определению философская страна. Но я говорю не о народной философии, когда каждый мнит себя философом. Я считаю, что человек не становится философом, а рождается им, равно как и композитором, писателем, художником. Современному российскому обществу потребления не следует ждать от философии какой-то практической пользы с ответами на вопрос о смысле жизни. Философия – это не метафизическое страховое общество. Она помогает обрести человеку самость, найти себя, но отнюдь не в виде примитивных психологических решений. Когда человеку уже невозможно вернуть его самость, философии остаётся лишь утешать.

Алексей, как видно из его слов, имеет возможность общаться с теми, чьи имена на слуху.

– Как тебе удалось добиться успеха в столице?

– Москва – существительное женского рода, поэтому к ней нужно относиться соответственно. В столице очень сильная интеллектуальная конкуренция. Приходится постоянно заниматься самообразованием, цепляться за новые знакомства. Одним словом – пиариться.

– Не думаю, что в своём развитии я в чём-то уступал москвичам, – продолжает мой собеседник, – но могу утверждать: вряд ли бы я добился того, что имею, если бы остался в Хакасии. У меня никогда не было комплекса провинциала. Правда, иногда мне приходилось подыгрывать самому себе, чтобы не выделяться на фоне немосквичей.

– Получается, что столица и регион так резко отличаются? 

– Москва и провинция – два совершенно разных государства. Первая даёт направление развития, ставит определённую планку. Там проще заявить о себе. Недаром ведь Ломоносов отправился именно в Москву, а не остался в своей архангельской деревне.  Москвичи слабо представляют себе остальную Россию, особенно территорию за Уралом. Для них Сибирь и Дальний Восток – это terra incognita. Я бы сказал, что Москва относится к провинции как к своей колонии.

– А молодые? Какие они?

– Московская молодёжь мне показалась чересчур изнеженной и инфантильной. Правда, она свободна от многих комплексов и стереотипов, которые нередко встретишь в глубинке. Только не надо путать традиционные ценности с ретроградностью. Долгое время я не мог привыкнуть к акающему московскому произношению, поскольку у нас речь чётче, подвижней. Я бы сказал – более русская.

– По Москве – культурному центру России – можно судить о состоянии русской культуры. Что ты можешь сказать об этом?

– Сейчас в российской культуре время застоя. Она находится в ожидании новых идей и имён. Например, русская литература потеряла свою роль властительницы дум и вряд ли обретёт её снова. Издательская деятельность целиком построена на коммерческой основе. Получив хороший гонорар за первую успешную книгу, многие авторы продолжают писать в том же духе, ставя крест на творческом росте. Современная русская поэзия, представленная молодыми поэтами, сосредоточена в московских клубах, в которых постоянно проводятся конкурсы – так называемые поэтические слэмы. Думаю, что её ждёт счастливое будущее.

– А своё будущее как представляешь? Свяжешь его с наукой?

– Наука и педагогическая деятельность – не предел, а необходимые формы институциализации. Я не исключаю своего участия в общественно-политической деятельности. А если честно, то хочу возглавить смену философских поколений в России.

Видно, что молодой человек использует любую возможность влиться в столичную жизнь. За три года его имя стало известно. Так, Алексей был приглашён в качестве эксперта на программу «Пусть говорят». До этого участвовал в передачах «Апокриф» и «Линия жизни» на телеканале «Культура». Вот, что он рассказал о телевизионной кухне:

– Лично у меня осталось ощущение искусственности. Практически все передачи отрепетированы, прямых эфиров почти нет. Сотрудники съёмочной группы, сидящие в зале, в определённый момент начинают аплодировать, создавая эффект спонтанной аудиторной реакции. Создаётся впечатление, что всё происходит в какой-то мёртвой обстановке.

– Среди наших горожан распространено мнение, что такие программы, как «Пусть говорят», не несут ничего хорошего, кроме копания в грязном белье? Тебе так не кажется?

– Но ведь грязное бельё всегда можно выстирать! Патриархальность наших взглядов зачастую оборачивается отсталостью. Передачи, которые вызывают бурю отрицательных эмоций, полезны, заставляя задуматься над собственными предрассудками и шаблонами мышления. Просто нужно учиться отсеивать наносное.

– Значит, не надо делать трагедию, если подросток смотрит «Дом-2»?

– Каждый сам выбирает свой путь. Я не понимаю, почему родители отказывают детям в праве на ошибку, в возможности побывать в экстремальных ситуациях. Мне кажется, что поколение, пришедшее после 1991 года, настолько изменит нашу страну, что даже те, кто ненамного старше, вряд ли смогут объективно оценить их поступки.

Вот такой интересный разговор состоялся у меня с московским гостем. Алексей признался, что с нетерпением ждёт возвращения в столицу. Впереди у него много дел – презентации книги, подготовка второго тома, учёба в аспирантуре…

Беседовала Анастасия Кадола

Ссылка на jpg-версию