Header image
line decor
line decor

 

 

 
 
«МИРА НЕТ И НЕ НАДО»
Интервью с Дмитрием Юрьевичем Кралечкиным
«Литературная Россия» № 37 от 15.09.2006


– Можете ли вы как-то определить своё отношение к более общему контексту российской или русской философии, а также к теме традиции как таковой?

– Тезис о неких независимых и автономных «языках философии» всегда вызывал у меня некоторое недоверие – поскольку я слишком хорошо видел институциональные основания этого тезиса. Напротив, в «EuroOntology» мы в числе прочего продемонстрировали принципиальную продуктивность пересечения разных языков – например, «языка» деконструкции и языка современного функционализма, применяемого в когнитивных исследованиях. С точки зрения академии, это, конечно, может быть несерьёзно, но, в каком-то смысле, Декарт с его кратким курсом онтологии и гносеологии был весьма несерьёзен для схоластики.

Если же брать систему русской/российской философии, тут всё достаточно запутано. Когда говорят, что в России философии не было, а была на её месте литература, эту мысль, как я показал, можно развить и довести до тезиса об интеллигенции, но в такой формуле, в какой она преподносится, она неверна – потому что берётся просто-напросто «содержание» литературы, а это содержание в философском смысле оказывается достаточно слабым – не зря же для экспликации «философии» Достоевского (номинированного чуть ли не в качестве главного нашего философа) понадобились усилия чуть ли не всех профессиональных философов, занимающих соответствующую социально-культурную нишу. Крен в сторону «аутентичной» русской философии, представляемой, например, славянофилами, также не проходит, поскольку опять же пытаются реанимировать просто содержание славянофилов и переводить его на какой-то современный язык. Поэтому в качестве принимаемой по умолчанию остаётся позиция банально «академической философии», но это уже никому неинтересно, кроме «философов», которые ничем не отличаются от других «служащих» государства Российского. Я считаю, что собственно русская философия может определяться не столько содержанием, сколько игрой на разных содержаниях, реализуемой в изобретаемых социальных связках. Та же интеллигенция – это такая «большая игра». Но в ней могли быть и микроигры, которые иногда давали уникальные образования, которые, правда, не получали культурной фиксации. В 1990-х было впечатление, что именно такие образования войдут в силу, составив контрпартию выдохшейся «доктринальной» философии, преподаваемой в системе высшего образования. Однако ничего такого не произошло – во многом именно потому, что многие из агентов подобных образований и групп просто не выдержали социального давления, которое им казалось «вратами великих возможностей».

http://www.litrossia.ru/article.php?article=731

 

 
© А. С. Нилогов


Сайт управляется системой uCoz