Пётр Вячеславович Калитин (род. 1961) – современный философ-богослов-учёный-поэт-прозаик-критик, а также юродивая вещь сама по себе. Доктор философских наук; профессор; член Союза писателей России и Международного сообщества писательских союзов, а также чистоплюйный источник заслуженной зависти. Переводился – уже не-заслуженно – на ряд европейских языков, чтобы вновь – хоть немного! – с-о-т-крыть – тайну русской души.

Автор пяти книг: «Распятие миром» (М., 1992); «Мёртвый завет» (М., 1998); «Пётр Первый – православный император» (М., 1999) «Уравнение русской идеи» (М., 2002, 2006); «Россия – не для “нормальных” (при-части безумно-истинной русскости)» (М., 2008) а также их – совершенно! – просвещённых – маргиналий: n-ностепенных! – печатных листов.

Круг творческих интересов Петра Вячеславовича, естественно, головокружителен и бездонен: от всестороннего осмысления найденной им математической формулы-уравнения русской идеи-души-духа: Мn=Sn есть и не есть зараз Р (р и не-р)n – до пьяно: пиаровских – и молитвенных! – пауз; от эсхатологизированного погружения в традиционно-не-а-сущее юродство и – назад: на глобалистски: б-з-лик-ующую – поверхность: так называемой значимости – продажно- – элитно-! – востребованной – учёности (автохарактеристика).

– Пётр Вячеславович, откуда пошла ваша юродивая манера философствования? Такого не случалось в истории русской философии?

– Прежде всего, это пошло от собственно предмета моих философских размышлений: феномена святого юродства на Руси – во-первых, и, во-вторых – от учёно-монашеской школы Московского митрополита Платона (Левшина) и святого Филарета Московского, которая как раз дала миру то, что можно назвать юродивой манерой философствования.

Если углубиться в её рациональную природу, то сразу обнаружим особую – отрицательно-положительную – логику, опирающуюся, соответственно, на отрицательно-положительный критерий истины, точнее: не-истинности, или ещё лучше: не-истовости. Речь идёт об оригинальнейшей форме суждения: Мn=Sn есть и не есть зараз P (р и не-р)n – где имеется своеобразная связка «есть и не есть зараз», или «н-есть», и не менее своеобразные понятия, включающие в себя, ни-много-ни-мало, антиномическую конъюнкцию заведомо противоречивых признаков и – реалий, причём в n-степенной атрибуции.

Как видите, юродивая манера философствования имеет строгий и одновременно антиномично-, -безумно-! – истинный вид, далёкий от привычных для русского мышления аморфно-художественных и «вечно-бабских» медитаций-стенаний. Другое дело, что n-степенная специфика предполагает целый ряд последовательных и несамопротиворечиво-тождественных в своей конъюкционной и, естественно, органической – антиномичности (= безумности) понятий, что часто служило близоруким поводом для обвинения подобного типа философствования в некой «литературности» и даже логической «неопределённости».

Я не буду вдаваться здесь в пространную полемику со своими неадекватными оппонентами, а заинтересовавшихся отправляю к своей книге «Уравнение русской идеи», где подробно раскрыта их неадекватность. Скажу только, что их главная беда – в приверженности так называемому классическому варианту философствования, который, как известно, утверждает закон запрета на всякое противоречие, абсолютно и – я-зычно! – отвергая не-классическую, особенно антиномично: безумную и – юродивую – природу истинности, если вспомнить конгениальные стихи апостола Павла из Первого послания к Коринфянам (1: 18–23 и др.).
 
– Вы видите в юродственной манере философствования христианское начало, прямо противопоставляющее себя классическому, а также языческому рацио?

– Совершенно верно. Более того я вижу в юродственной манере именно антиномично-истинный, или философско-богословский, симбиоз классической традиции мышления (с её законом тождества и несамопротиворечивости) и собственно христианского откровения: с его догматическим, святоотеческим принципом неслиянного: антиномично-целостного! – единства, словом, не-единства (с конъюнкцией: единства и неединства). Кстати, многие другие понятия этого рационально-верующего и не-классического симбиоза я тоже предпочитаю использовать через дефис (в силу его наглядности и простоты), скажем, н-есть, не-истовость и не-классичность. Нельзя не отметить, что на христианском Западе философско-богословская и юродственно-истинная манера мышления не получила должного развития. Не пропадая в дотошном освещении причин этого исторического стопора, подчеркну: католики и протестанты предпочли абсолютизацию, если не идолопоклонство, перед законом запрета на противоречие. Отсюда проистекают их бесконечные «принципиальные» споры о приоритете разума или веры; секулярности или духовности и религиозности; материализма или идеализма – курицы или яйца! Да нет здесь реальной, животрепещущей проблемы! – только действительно формальный и – предрассудочный спор о понятиях-категориях, благо закон табуированного противоречия – тоже из арсенала формально: язычески-заклятой! – логики.

– Почему этот закон столь популярен и до сих пор востребован?

– Вот тут-то и зарыта социокультурная собака. Дело в том, что этот закон даёт, если хотите, классическое право на монополию на общую – я-зычную – истину, и любое другое суждение (кроме соответственных: частно- и эмпирио- – утвердительных или отрицательных истинок: аппендиксов!) здесь – абсолютно и подчистую! – не котируется. Согласитесь, какова – «законная»! – индульгенция для всякого – заведомо бездарного – умишка?! Отметай а или не-а, и ты – спец, ты – профи, ты – носитель непогрешимого знания! Ты – духовный властелин, ратующий лишь за одну – тобою «выстраданную», «выученную» и – абстрагированную от самой себя – «истину».

Антиномичный подход, напротив, лишает вас – что просто классически-интеллектуального?! – чуть не «божественно-всеведующего»! – сана и «законной» лазейки: выбиться «из грязи – в князи», стать «из ничего – всем», из бездарности обернуться очередным «властителем дум» с примитивнейшим, но «просвещённым» блужданием между соснами а или не-а. В этой культуроносной отверженности заключается первая сторона собственно юродственного типа рацио – его, можно сказать, само-не-бытный крест. Он утверждает и тут же отрицает, разумеется, положительно-негативную истину – во избежание порабощения: диктата! – её какой-то непротиворечиво: единой – абсолютизированной! – крайности – в абсурдном духе, между прочим, арианства, несторианства и прочих – «классических» – ересей, так популярно и – покорно! – влияющих на нас до сих пор, в лучшем случае, лишь на уровне – холуйски-гордынного – интеллекта.

Другая – уже содержательная – сторона собственно юродственного философствования определяется именно антиномическим рацио, его безумно-истинной целостностью и логосной органичностью. Его настоящим всеохватом и – с-о-т-кровением! – любого явления, что, кстати, далеко от так называемой диалектики с теми же – по конечной сути – однозначно-еретическими единствами (подробнее смотрите об этом шедевр отца Сергия Булгакова «Трагедия философии»).

Именно святые отцы заложили философско-богословский и догматико-логосный фундамент этого крестно-юродственного и не-классического рационализма. На Руси же его успешно продолжили и развили – вплоть до у-ю-ро-ждения вышеупомянутой учёно-монашеской (опять антиномия!) школы 2-й половины XVIII – 1-й половины XIX веков, которая дала миру по-святоотечески: новую и оригинальную – систему, и не только антиномично-не-истового философствования, но и – в своём же не-а-сущем стиле! – самой жизни и – духовно-молитвенной исихии (разворот этой тематики смотрите в моей книге «Уравнение русской идеи»).

Несмотря на столь беспрецедентное и уникальное для русской культуры достижение, эта школа лишь в последнее десятилетие стала достойным активом нашего историко-философского процесса – как раз в силу её по-юродственному последнего начала! Мы просто не могли адекватно и имманентно рассмотреть её безумно-истинную оригинальность – из-за классических и «лого-монистических», по выражению отца Сергия Булгакова, крайностей: дальтонистких, чёрно-бело-абсурдных! – шор. Да и сами учёные монахи в лице Платона (Левшина), святого Филарета Московского, а также святого Тихона Задонского, Феофилакта (Горского), Амвросия (Подобедова), Евгения Булгариса, Гавриила (Петрова), Евгения (Болховитинова), Михаила (Десницкого), Августина (Виноградского) и др., себя, естественно, не выдвигали – на интеллигентски-самозваный манер! – в качестве монополистов – «просвещённо»-идолопоклоннической – истины, ограничиваясь положительно-отрицательным самоотвержением своего разума, его юродственным и – подлинным распятием на а и не-а зараз.

– Можно ли назвать этих православных оригиналов интеллигентами? Какова взаимосвязь русской интеллигенции с юродством?

– Вспомним, что во 2-й половине XVIII века, особенно в лице Николая Новикова и Александра Радищева, зарождается современный тип русского интеллигента, в первую очередь, нацеленный на духовное – абсурдно-раболепное – властолюбие, на абсолютно-«божественный» диктат при помощи той или иной – холуйски-заёмной с Запада – однозначно-классической прелесть-истины. С самого начала обозначился ключевой – первородный – парадокс нашей интеллигенции: чем более ты вторичен и смирен перед каким-нибудь абстрактным и предвзятым а или не-а, тем более ты влиятелен и «всеведущ» на «всеотзывчивой» отечественной ниве, ибо каждый из твоих поклонников тоже – «классически» и «законно» – проникается чувством собственной исключительности, и малыми – бездарно-доступными – демокрактично-понятными – элементарно-дизъюнктивными! – напрягами. Этот абсурдный соблазн-соблазнение действительно малых сил в наше время только донельзя: попсово-гламурно! – актуализируется. Но учёные монахи платоновско-свято-филаретовской школы – осознанно и эффективно! – выработали противоядие от этой интеллигентской а-вто-р-ичности своей юродственно: не подвластной! – систематикой. Они, мало сказать, отказались от вербализации всяких абсолютно-дальтонистских идолов-истин, они – целенаправленно и – по-интеллигентному: клиновышибательно! – оттенили исключительно Благодатный характер любого истинного Просвещения и – преображения, так что человек должен был остаться акультурно и безмолвно: один на один! – с его однозначно-положительной и – сокровенно-«солипсической», согласно Алексею Лосеву, действительностью. Но сколь же велик самозванно-посреднический искус между Богом и настоящим обновлением потомка Адама! И только в Православии он догматически и методично табуируется – даже для священного, миропомазанного сана, который напрочь лишён духовного со-участия и со-бытия в действии Благодати – не в пример католикам, протестантам или тем же русским интеллигентам (и имя-то какое у последних безДарно-абсурдное! – «ангельское», по Данте, и «чисто-сознательное», по Канту).

Да, трудно, по-юродственному! – трудно: не помочь, не гарантировать: «невежественно» и «дико»! – «надёжность» и «прагматизм» всегда не предсказуемой и не-вид-ан-ной – Благодати – во-«истинно»: буквалистской и мёртвой – лжи: непротиворечиво-самозванного – ништяк-! – позитива… И наша светская интеллигентская публика до сих пор с раболепно-смирным абсолютизмом ведётся на этот «добрый» и «просвещённо-разумный» – и попсово-гламурный! – соблазн.

 – Получается, что именно юродственная традиция русской культуры обладает статусом её отличительной идентификации?

– Если применительно к светской культуре, то, безусловно, да. Только юроды в философии, литературе, искусстве, науке, политике, и, наконец, в учёно-монашеском и собственно свято-юродственном Православии определяют нашу подлинную – секулярно-крестную! – оригинальность. Поэтому и среди нашей интеллигенции – действительно русской и – не-истовой! – не могут не быть антиномично- и безумно- – несамопротиворечивые творцы. Например, Иван Грозный, Пётр I, Григорий Сковорода, Александр Суворов, поздний Николай Гоголь, Аполлон Григорьев, Николай Лобачевский, Константин Циолковский, в чём-то Лев Толстой и Фёдор Достоевский, в чём-то Владимир Соловьёв и Николай Фёдоров… Список можно продолжать вплоть до Николая Рубцова, Венички Ерофеева, Анатолия Зверева и Александра Башлачёва.

Как видите, требуется адекватно уточнить понятие светского не в классически-однозначном ключе, а как раз на органично-не-истовом стыке с собственно ю-родственным относительно рацио и самой манеры творчества, что я и раскрыл при рассмотрении платоновско-свято-филаретовской школы, а также непосредственно: при все-не-едином постижении феномена святых юродов на Руси, чему посвящён главный раздел моей последней книги «Россия – не для “нормальных”».

Здесь важно отметить, что святое юродство стало самой успешной реализацией того, что мы можем назвать интеллигентным проектом. Именно они наи-бол(ь)-ее не-а-суще выполняли позорищную! – миссию воспитателей и – не-просветителей русского народа, причём благодаря, как правило, не культуроносной книжности и учёности, а всему своему – маргинальному! – образцу: типу! – жизни с исповедническим акцентом на нравственные поступки (не слова!); с героическим доминированием аскезы, праведности – распятия! – в миру. Учёные монахи 2-й половины XVIII – 1-й половины XIX веков – по прямому наследованию – приняли свято-юродственную эстафету, придав ей системообразующий характер – без потери крестного: должно-сущего! – подвижничества, которое и Платон (Левшин), и святой Филарет определяли одинаково как «внешний крест», прекрасно отдавая себе отчёт и в смертельно-опасной составляющей их действительно православного и – интеллигентно: вызывающего! – поведения. Упомянутые мной творцы-иерархи не ограничивались одними уникальными открытиями в сфере духа – они – целомудренно и – эпатажно – не без смертельно: голгофного! – риска – воплощались в своей – исключительно- и шедевриально-! – догматической! – жизни.

Завершая ответ на вопрос, я хотел бы сказать ещё круче и резче: только юродственной традиции мы обязаны и логико-математическим уравнением собственно русскости, которую – скандально! – вывел я, опираясь на открытие Николаем Васильевым – ещё одним нашим гением-юродом! – как раз отрицательно-положительной связки «есть и не есть зараз». Но ей сам автор, увы, придал лишь неокантианский – «воображаемый» – характер – тогда как я вижу в ней квинтэссенцию – бездонно-само-не-бытную! – квинтэссенцию собственно русскости: Мn=Sn есть и не есть зараз Р (р и не- р)n.

– Незаметно для себя вы перешли на юродственный стиль рассуждения. А чего стоит ваша книга «Россия – не для “нормальных”» с её косноязычием!..

– Кос-т-но-язычием – точнее и – антиномичней (особенно учитывая известную поговорку «язык без костей»). Я действительно сам стараюсь – системно - придерживаться юродственного стиля в своём философствовании, литературном творчестве и жизни, с чем согласятся все, кто меня хорошо знает, в том числе и вы. И менее всего я желал бы, чтобы моё несомненное кос-т-но-язычие воспринималось как очерёдная интеллектуально-художественная аморфность и «вечно-бабскость» не-до-росс-ль-ского философа. Нет, за моим стилем мерцает целая – не-классически: строгая и безумно-истинная – система: Мn! – с преимущественно оксюморонным лексиконом (причём и на корневом уровне слова, откуда тоже мои многочисленные дефисы) – и этот стиль – как ничто креационистски и адекватно! – отвечает антиномично-тождественной логике и – традиционно: вызывающей! – жизни России. За моим кос-т-но-язычием мерцает не-а-суще-! – оригинальная русскость с её рациональной и одновременно стихийной! – дисциплиной: непредсказуемостью – с её всеохватной: святостью и – похабством – и на внешнем, и на внутреннем кресте – все-не-едино-юродственного – почти невозможного и – навеки актуального! – подвижничества.

Вот почему эту – отрицательно-положительную и учёно-монашескую – не-возможность всё активнее и активнее исповедовали и исповедуют светские интеллигенты России ХХ века, антиномично! – снимая классическую к-рай-ность рационального и иррационального, а также мирского и духовного в своём – по-святоотечески: новом, дерзновенном – кос-т-но-язычии и, тем самым, подчёркивая сугубо не-истовый характер нашей современности, её безумно: логосное и православное! – обрусение.

Достаточно назвать имена моих – известных и неизвестных! – не-едино-мышленников: отца Павла Флоренского, отца Сергия Булгакова, Андрея Белого, Алексея Лосева – с их исключительно антиномичным пониманием слова-символа. По этому же – стра-(ш)-стному! – пути направились Велимир Хлебников, Максимилиан Волошин и Андрей Платонов. Да и многие западные – действительно авторы! – не-а-су-ще – взошли на не-классически-русский и по-юродственному-эпатажный крест творчества: Габриэль Марсель, Роберт Музиль, Станислав Виткевич, Райнер-Мария Рильке, наконец, Мартин Хайдеггер и Ганс-Георг Гадамер.

– Но ведь это прямой вызов всем привычным для нас представлениям о русскости, особенно в контексте «русской идеи»!..

– Но пусть этот вызов – антиномично! – всё же вбирает её, как мы говорили, классическую проблематику: а и не-а; р и не-р и т. д. зараз! А то совсем грустно от сегодняшнего состояния русской философии, которая попсово-гламурно и – у-порно! – продолжает паразитировать на давно уже обглоданных! – мослах русской философии, скажем, в славянофильском и западническом блезире. А впрочем, не жалкая ли здесь попытка хоть как-то, хоть псевдо – но поюродствовать! – смакуя давно оголённые и – обессмысленные – в их непротиворечивости – к-рай-ности?! Глядишь, посмеются и – от противного! – на по-своему звезда-нутое! – позорище – вознесут. Так что и откровенной бездарности есть шанс – не-до-росс-ль-ски! – обрусеть.

ХХ век прошёл и тем вяще сегодняшний день проходит под подлинно-юродственным: у-бойным и – воскресительным! – знаком:осенением – зиждительно – раздвигая антропологические границы «нормы», «просвещённости» и «гуманности» – до и-с-конно: эсхатологизированного – и распинающего: миром – мир! – беспредела; до постоянно пульсирующего и креационистского – генезиса – из нашего – на-личностного, глянцевого и потому однозначно: преодолимого! – ничто: я-не-я! – до адекватно: таинственного! – отражения этой антропологически: само-не-бытной – бездонности – в философски-богословско: научно- и художественно-! – о-бес-пределённой – не-классичности: Мn…

Беседовал Алексей Нилогов

http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/08/772/71.html