 Андрей АШКЕРОВ
– При всём тяготении философии к универсализму, в том числе и когда речь идёт о её собственных определениях, я предостерёг бы от рассуждений о том, что есть какая-то «философия вообще» или «философия как таковая». Философия, связанная с поколением моих непосредственных предшественников – им сейчас от сорока до шестидесяти, – и есть та философия, которая имеется в нашем распоряжении. Перефразируя высказывание одного популярного политического деятеля прошлых лет, отмечу, что «другой философии у нас просто нет». Философия, которая заполняет собой горизонт того, что мы принимаем за философию «как таковую», есть философия наиболее активно действующего поколения философов. Каким образом её охарактеризовать? Думаю, её характеризует то, что вопреки одиннадцатому тезизу о Фейербахе, она не активна, а реактивна. Предельно реактивна. <...>
 Аркадий МАЛЕР
– Если бы этот вопрос был задан в XI веке, то он был бы проявлением русофилии, но в XXI веке он выглядит проявлением явной русофобии, присущей западническому восприятию, не западному вообще, а именно западническому, с точки зрения которого философией называется только то, что похоже на один из изводов западной философии. Однако когда мы показываем, что почти каждое направление современной западной философии имеет в России свои прямые продолжения, то западники говорят нам, что всё это вторично, а потому русской философии всё равно не существует. Навстречу этому восприятию работает множество наших доморощенных псевдофилософов, выдающих свою псевдолитературную графоманию в духе тяжёлой розановщины за «русскую философию». Обе линии полностью взаимодополняют друг друга в общем стремлении доказать, что русской философии не существует. Между тем, русская философия, безусловно, существует: у нас своя интеллектуальная традиция, которая посредством византийской патристики напрямую восходит к античным образцам. Поэтому, русская мысль не менее, если не более наследует Платону и Аристотелю, а также Августину и Боэцию, от которых сам Запад давно отрёкся. Магистральным направлением русской философии является систематическая христианская онтология, развитая в духовно-академических школах, авторских богословских системах от Соловьёва до Лосева, парижском «неопатристическом синтезе», и все эти традиции продолжаются в современных попытках довести дело универсальной православной философии до конца. <...>
 Олег МАТВЕЙЧЕВ
– Одним из вредных убеждений, которое разделяют и элита, и широкие слои общественности в России, является то, что «Россия отличается от Запада тем, что она более субъективна, человечна, душевна, эмоциональна, идеалистична, романтична… Вот Запад, тот да, рационален, механистичен, научен, прагматичен, насквозь материален. Если надо разум, расчёт, науку, технику, машину, то это на Запад, а если песню, душу, человечность – то это в Россию».
Это мнение было оформлено в конце XIX – начале XX века плеядой русских философов и историков, а именно: Хомякова, Аксакова, Соловьёва, Ключевского, Бердяева, Франка, Булгакова и других.
Эти мыслители, начиная с «Философических писем» П. Я. Чаадаева, задались вопросом: «А для чего вообще Россия существует в мире? Зачем Бог её создал? В чём её призвание? В чём, как говорят сейчас, её миссия?». Естественно, «самобытность» стали искать с помощью сравнения с другими (и, прежде всего, с Европой). А поскольку все названные товарищи были европейски образованы, знали по нескольку языков, учились у немецких профессоров и прочее, то и сравнивали они Россию с Западом с помощью той терминологии, которую в этих университетах усвоили. И сравнивали, естественно, в том отношении, в каком сама Европа себя с кем–либо сравнивала. <...>
http://www.apn.ru/opinions/article16795.htm |
