Согласно английскому философу Д. Беркли, идеальное существование вещей в человеческом мышлении лишено всякой субстанциальности. Примеры с абстрактным треугольником или абстрактным столом воочию показали ограниченность проективной валентности в образовании столь сложных image-конструктов. Жёсткая привязка удерживаемых объектов сознания к атрибутивности (или даже атрибутивизму) изобличила самоочевидную тщетность критики данного участка Берклиановой системы субъективного идеализма – репрезентативной теории абстракции. Многочисленные упования на беспризнаковое понятие «небытие», не лишённые зёрен здравомыслия, и дискурс о нём как дискурс декоративного антиязыка внутри естественного языка породили лишь гносеологическую оттенённость вопроса о ничто в общем корпусе анонтологических текстов.

«Скандал в философии», спровоцированный Беркли знаменитым постулатом «esse est percipi», заслонил казус прозрачной абстрактности разума. Радикальное решение смайевтированной методологической проблемы может найти своё отражение в предлагаемом нами учении о пустых понятиях, в рамках которого центральное место отводится так называемым футурологизмам и соответствующему классу приписываемых антислов в интенционируемой системе антиязыка.

Футурологизмы – название для одного из классов антислов, особых пустых понятий, не обладающих содержанием и объёмом (или – обладающих пустым содержанием и пустым объёмом), но обозначающих реалии будущих поколений, которые предваряют прогностические возможности поколений современников. Примеры футурологизмов как футурологизмов отсутствуют, располагая лишь семантической виртуальной наполненностью. Футурологизмы – это действительно существующие инварианты, которые своей фактичностью отрицают существование собственных вариантов.

Футурологизмы («естественные симулякры») реализуют прорыв к означаемым, обходя означающие. В столь патовом истолковании теория футурологизмов больше всего противоречит онтолого-семиотической («о-грамматологической», деконструктивистской) концепции Ж. Дерриды. Идя по следам М. Хайдеггера в проблематизации присутствия, Деррида возво­дит знаковую репрезентацию мира в зловещий абсолют. «Репрезентация никогда не может быть элементом настоящего, она лишь следует жизни мира и потому всегда запаздывает по отношению к ней. Выпадение из настоящего времени не позволяет знаку обслуживать, фиксировать, репрезентировать присутствие человека при жизни мира. Существование знака лишается смысла, а знак, в свою очередь, лишается и своего реального существования» (Е. Н. Гурко). Однако верифицируя присутствие в поисках его номинальных единиц, критику семиотизма бытия следовало бы заменить на критику тотальной интенциональности человеческого сознания, не позволяющей представить бессмысленное в гетто «defférance», отчего алогический дискурс может полагаться исключительно через внушение.

Теория футурологизмов обосновывается в рамках лингвистической футурохронии. Лингвистическая футурохрония – это метаязыковой метод изучения отношений между «неприсутственными» онтологическими статусами знаков естественного языка. Данный метод позволяет выявлять в языке такие элементы, которые остаются по большому счёту незамеченными в результате применения диахронического и синхронического методов исследования. Речь в первую очередь идёт о лингвистических онтологизмах – метаязыковых понятиях, с помощью которых производится полноценная дескрипция бытийной природы языка.

Благодаря введе­нию в философский аппарат лингвистических онтологизмов (актуалологизмы, афишелогизмы, криптологизмы, ксенологизмы, потенциалологизмы, ретрологизмы, трансцендентологизмы, эвризмологизмы и т. п.) нам удастся осуществить крупномасштабную со времён И. Канта каталогизацию и систематизацию бытия.